Александр Кутиков: "На рождество я работаю. И работа эта называется «Машина Времени»"
Вот уж действительно удачное название для группы выбрали в свое время молодые ребята. Я бы даже сказал, что «Машина» эта – вне времени. Когда они выходят на сцену – уже взрослые дядьки – забываешь о том, что многие хиты были написаны еще в начале 1970-х.
Узнав о том, что есть возможность взять интервью у Александра Кутикова, обрадовался несказанно. Ибо первой песней, которую я научился бренчать на гитаре, был именно знаменитый «Поворот»…
– Александр Викторович, почему у вас фамилия матери, а не отца?
– Отец практически не жил с нами и воспитывался я в семье матери, поэтому посчитал логичным взять ее фамилию. Мама была очень интересным, непосредственным и темпераментным человеком. Все, кто знал ее в расцвете сил, называли «ураганом». Она работала в цыганском ансамбле под управлением Кемалова – одном из лучших гастрольных коллективов послевоенного времени. Мама красиво пела и хорошо танцевала.
– Это правда, что ваш дед хотел сделать из вас военного?
– Да, но меня такая перспектива не прельщала. Мамин отец был офицером и считал, что я должен стать продолжателем династии кадровых военных. Но я был большим поклонником «Битлз», ходил лохматым и хотел играть рок-н-ролл. Бросил техникум, окончил вечернюю школу. Впоследствии только однажды у меня появилось желание получить высшее образование, я даже сдал документы на журфак МГУ, но вовремя понял, что мне это не нужно, махнул рукой на вступительные экзамены и уехал с «Машиной времени» играть на юг, в международный лагерь «Буревестник».
– В каком возрасте у вас появилась первая гитара?
– Лет в 14. До этого я играл на разных духовых инструментах, был горнистом в пионерском лагере. Но в какой-то момент понял, что «Битлы»-то играют на гитарах. Свою первую я купил за 7 рублей 20 копеек. Ее с трудом можно было причислить к музыкальным инструментам, но тем не менее струны на ней держались. Начал подбирать разные песенки.
– Я тоже вырос в городском дворе. И для меня гитара до сих пор ассоциируется с вечерними посиделками в подъезде с девочками, дешевым портвейном и драками.
– Ну, я тоже продукт своей эпохи. Правда, по подъездам не сидел – на улице время проводил. Зимой – каток. Очень коньки любил.
– Когда выкурили первую сигарету?
– Лет в семь, наверное.
– У деда стащили?
– Пацаны на улице дали.
– Портвейном в юности не злоупотребляли?
– А что вы имеете в виду под злоупотреблением? Я и сейчас люблю повеселиться в хорошей компании. Но алкоголизмом никогда не страдал.
– Были драчуном в детстве?
– И не только в детстве. Время тогда такое было – драчливое. Я вырос на Патриарших… Дрались на улицах... И на катке могли сцепиться. Я не был крупным пацаном, но удар у меня был такой, что стокилограммовые мужики с ног валились. А потом записался в секцию бокса, выступал в наилегчайшем весе.
– Приводы в милицию были?
– Нет. Я увертливый был.
– Первую свою любовь помните?
– Конечно. 16 лет, просто сумасшедшее чувство – такое не забывается.
– Это было нечто романтическое или физиологическое?
– А в этом мире все имеет физиологическую основу. Романтика и физиология взаимосвязаны. Но уровень физиологических констант человека зависит от уровня его интеллекта.
– О гастрольных поездках «Машины времени» ходили легенды: мол, двери в гостиницах вышибали, диваны в окна выбрасывали…
– Слышал я такие истории. Только не было ничего такого. Мы больше музыкой были увлечены. И потом, у меня действительно была весьма бурная юность, так что необходимости самовыражаться подобным образом я не испытывал.
– Вы выросли на Патриарших прудах. Наверное, поэтому ваша любимая книга «Мастер и Маргарита»?
– И не только. Я люблю всего Булгакова. Считаю его одним из величайших российских писателей.
– А если я сейчас скажу, что считаю его киевлянином, вы обидитесь?
– С таким же успехом Михаила Афанасьевича можно назвать и англичанином, и американцем, и представителем любой нации, на чей язык переведены его книги. Давайте скажем проще: Булгаков – это человек мира.
– Поработав несколько лет в «Машине», вы ушли в Тульскую филармонию. Почему?
– Тогда мне показалось, что я могу еще чему-то подучиться на профессиональной эстрадной сцене. Это была хорошая, но недолгая школа. Естественно, вернуться в «Машину» я уже не мог – мое место занял Маргулис. И я пришел в группу «Високосное лето».
– Конкуренция между «Високосным летом» и «Машиной времени» существовала?
– Мы не соревновались с «машинистами», напротив, дружили. Периодически собирались вместе, выпивали, решали жизненные вопросы и все время старались друг друга поддержать. Надо сказать, что в 70-е годы московское рок-н-ролльное подполье было очень дружным. Никто никому не завидовал, все старались помочь друг другу, все друг у друга учились. Договаривались о повышении цен на концерты, создавали альянсы против администраторов, которые занимались организацией подпольных выступлений.
– Ваши концерты когда-либо запрещали или пытались сорвать?
– Когда мы приехали на фестиваль в Таллинн в 1977 году, выяснилось, что против двух московских команд Прибалтика выставила 12 групп. Прибалты считали, что на территории Советского Союза настоящий рок-н-ролл существует только у них, и там действительно были великолепные музыканты, например группа Magnetic Band. Наша задача состояла в том, чтобы не опустить знамя московского рок-н-ролла. И мы всех «размазали». Уже на третьей нашей песне организаторы фестиваля просто зажгли свет в зале: Дворец спорта стоял на ушах. К нам прибежали и потребовали закончить выступление, но мы отыграли положенные 50 минут, и при полном свете зал просто бесновался.
– Простите, позволю себе высказать мнение из разряда вкусовщины. Мне кажется, что наиболее удачные песни у «Машины времени» именно те, в которых тексты Андрея Макаревича, а музыка – ваша.
– На эту тему я даже говорить не хочу. Мне нравится абсолютно все, что сделано группой. Именно группой, а не конкретными людьми (а за десятилетия в коллективе успело поиграть очень много музыкантов). Если же говорить об Андрее, то вы мне скажите: может ли быть неталантливым человек, сумевший в 17 лет написать такую песню, как «Ты или я»?
– Вас справедливо считают одним из лучших саунд-продюсеров. Когда увлеклись работой со звуком?
– Этим я увлекался всегда. Еще в 1970 году в цехе трансляций и внестудийной записи ГДРЗ был самым молодым звукооператором. И в 18 лет выезжал на трансляции и записи концертов с участием звезд. Мне доверяли записывать Карела Готта, ВИА «Поющие гитары», Хелену Вондрачкову и других известных исполнителей. Спустя много лет, когда мы поработали в Америке, я понял, что я не просто звукорежиссер, а скорее саунд-продюсер. Бывает так: приносят какую-то фонограмму, и я понимаю, что это не лучший вариант. И вдруг неожиданно в голове возникает музыкальный образ и становится понятно, как может звучать только что прослушанный мной коллектив. Это проверено на первых записях «Воскресенья», «Секрета», «Браво», «Лицея» и многих других – это все мои работы. Самое сложное – определить саунд тех или иных исполнителей. Потом они с этим звуком будут жить дальше, и зрители его либо примут, либо нет. От моей работы во многом зависит жизнь коллектива.
– В 1975-м московские группы договорились, что меньше чем за 250 рублей даже нос из квартиры не покажут. «Подпольщики» зарабатывали от 800 до 1000 рублей за концерт – больше, чем артисты, работавшие по официальным ставкам Москонцерта. Думаю, сегодня антимонопольный комитет России мог бы применить к подобной «самодеятельности» серьезные штрафные санкции.
– Вы слишком высокого мнения о российском антимонопольном комитете.
– Свой первый бизнес вы вместе с друзьями открыли в 1987 году. Вскоре правительство издало постановление о том, что кооперативам нельзя заниматься всеми видами деятельности, которые имеют идеологическую основу, а это как раз относилось к вам. Кооператив переквалифицировался и поменял направление своей деятельности. В 1991 году ваши коллеги отдали вам остатки музыкального бизнеса и сказали: «Если поднимешь дело, оно твое, занимайся». Так все было?
– Конечно, нет. На самом деле я сам вышел из общей структуры. Мне интересно было развивать собственный бизнес. А когда позже вернулся в общее дело, это уже был огромный конгломерат.
– Чем он занимается?
– Разные направления деятельности, но в основном – нефть, энергоресурсы.
– А начинали вы в 1987 году с чего?
– С музыки, конечно. А потом продавали все, что только можно было продать: компьютеры, сахар, трубы и т. д.
– О семье своей расскажете?
– Вообще-то, я не люблю говорить на эту тему. У меня прекрасная семья. Замечательные жена и дочь.
– Сколько лет дочери?
– Девятнадцать.
– Она еще не сделала вас дедушкой?
– Как и любая другая разумная девушка, она сейчас учится в вузе.
– У вас есть правительственные награды?
– Да. Орден Дружбы. Кроме того, я заслуженный артист России.
– Дружите с кем-то из политиков?
– А я не делю своих друзей на политиков, бизнесменов, музыкантов или еще кого-то. Это просто мои друзья.
– Война в Чечне, война в Грузии… Ваше отношение к этому?
– Я считаю, что сейчас бессмысленно говорить о моем отношении, искать правых и виноватых! Потому что,человечество сегодня просто больно войной! Мир болен войной! А вот это по-настоящему страшно.
– И кто же должен лечить человечество от войны в головах? Политики, творческая интеллигенция?
– Сами люди. Должно что-то произойти в их умах и сердцах.
– Многие мои московские знакомые, получая, скажем так, не совсем адекватную информацию российских СМИ об Украине, искренне уверены, что в нашей стране просто гнобят русскоязычное население. Смею вас уверить, что я – русскоязычный человек, работающий в журнале, издающемся на русском языке, не испытываю ни малейшего дискомфорта в связи с этим. Что вы думаете о нашей стране?
– Я люблю Украину. У меня в Киеве очень много друзей. А до отъезда за границу в Киеве жили мои родственники. Концерты «Машины времени» всегда с успехом проходят в разных городах вашей страны. И мне абсолютно непонятно то, что вдруг стало происходить между нашими народами. Народами, которые исторически, веками были наиболее близки друг другу.
– Недавно вы занялись продюсированием киевской группы «Парадуш». Чем вас заинтересовали эти ребята?
– Когда они принесли мне свои демо-записи с песнями «Машины», я был просто поражен оригинальностью аранжировок, высокой музыкальной культурой, умным и бережным подходам к оригиналам песен. Это классные, профессиональные музыканты, у которых за плечами не один год работы на сцене. Меня они заинтересовали, вот и решил поработать с ними.
– Александр Викторович, как вы проводите Рождество?
– На Рождество я работаю.
– Неужели бизнес не отпускает?
– Когда я говорю «работа», то имею в виду группу «Машина времени». А после концертов сразу же мчусь домой, чтобы встретить праздник в кругу семьи.
ДОСЬЕ «ПЛ»
Кутиков Александр Викторович.
Родился 13 апреля 1952 года в Москве. Отец – Петухов Виктор Иванович – футболист, играл за «Крылья Советов» и московский «Спартак». Мать – Софья Наумовна Кутикова – певица, выступала в цыганском ансамбле под управлением Кемалова. Женат. Супруга – Екатерина Бганцева. Имеет дочь Екатерину.
Играл в группах «Високосное лето», «Машина времени». В 1989 году выпустил сольный альбом «Танцы на крыше». С 1991 года – президент студии «Синтез Рекордс».
Хобби: горы, горные лыжи.
КОММЕНТАРИЙ
Группа «Парадуш»
– После нескольких лет исполнения джазовых стандартов пришла пора записывать альбом. Вначале мы думали записывать американский джаз, но в какой-то момент нас посетила идея взяться за что-то свое, территориально-ментально свое. Выбор пал на музыку «Машины времени». Мы записали демо и отвезли его авторам. Те были тронуты и благословили нас на творчество, а сам Александр Кутиков взялся продюсировать эту работу!
Работать с ним было легко и приятно. Он не гнул свою линию, просто показывал ориентир, а мы уже решали, как его достичь. Кутиков к тому же не только известный музыкант, композитор, продюсер, но и выдающийся звукорежиссер. В результате диск получился поистине в hi-end качестве!
Закрепившийся за Кутиковым образ бедового рокера улетучился при первой же встрече. «Рокер» – чуткий, внимательный, интеллигентный мужчина, с богатым внутренним миром! Но все-таки рокер! -:)